УДК 351.854
doi:10.25630/PAV.2018.4.17622
И.М. Донник
Представлена информация о проблемах, с которыми сталкивается Российская академия наук (РАН) в повседневной работе: о разработке программ ФНТП, об особенностях объединения, оптимизации и реорганизации научных учреждений, об участии научных сотрудников в международных и российских базах научного цитирования и о государственно-частном партнерстве как новой форме взаимодействия науки и бизнеса.
Ключевые слова: РАН, ФАНО, РИНЦ, сельскохозяйственное образование, государственно-частное партнерство, наука.
В 2013 году было создано Федеральное агентство научных организаций России (ФАНО), цель которого – нормативно-правовое регулирование и оказание государственных услуг в области науки, образования, здравоохранения и агропромышленного комплекса, а также управление федеральным имуществом, находящимся в ведении Российской академии наук. В настоящее время у РАН и ФАНО сложились рабочие отношения.
ФАНО идет на совместное обсуждение различных проектов, согласовывает их с Академией наук, в частности, Комплексный план научных исследований (КПНИ) и др. Тем не менее, не всегда удается найти консенсус по смене руководителей организаций, поскольку право такой смены закреплено за ФАНО, а РАН лишь согласовывает кандидатуру нового руководителя на последнем этапе. Когда назначается врио директора, эта кандидатура пока никак не согласуется РАН. Поэтому эта приставка к должности может сохраняться несколько лет, а потом может быть утвержден новый человек, формирующий новую команду специалистов [1]. В то же время частая смена директоров наносит ущерб научным школам, которые создаются много лет и разрабатываются уже сформированным коллективом.
С этой точки зрения поправки, которые внес Президент РФ В. В. Путин в закон о РАН, находящийся на рассмотрении в Госудме, о том, что и врио, и постоянные директора, а также любая реструктуризация и реорганизация научных учреждений должна быть согласована с РАН, вполне обоснованы и логичны.
М. М. Котюков, руководитель ФАНО, относится к сельскохозяйственной науке чрезвычайно положительно, что он неоднократно подчеркивал в своих выступлениях. Представители РАН входят в различные межведомственные группы ФАНО, работают над положениями новых программ и проектов.
Стоит, однако, отметить, что не весь, имеющийся у ученых опыт, сегодня используют в полной мере.Раньше в РАН постоянно собирались секции от НИИ по определенным тематикам (в частности, овощеводству, картофелеводству и бахчеводству), где обсуждали проблемы, обменивались опытом и вырабатывали коллективные решения, но с 2013 года эта практика прекратилась. Это был бесценный опыт, когда в присутствии директоров и ведущих ученых участники сессии разбирали достижения каждого института. Кроме того, это также был простой и эффективный инструмент принятия взвешенных решений в ряде отраслей, способ корректировки государственных заданий и т. д.
Функция РАН сейчас в основном экспертная. Сегодня в РАН в ОСХН на экспертизе находится более 1800 отчетов. Возобновление практики обсуждения достижений институтов сельскохозяйственного профиля все еще на стадии обсуждения, которое постоянно откладывается из-за загруженности по экспертизе отчетов. На сегодняшний день только отделение хранения и переработки смогло провести такую секцию и осталось, по их отзывам, очень довольно результатами.
В ближайших планах сельскохозяйственной науки – реформирование системы государственных заданий, по рекомендации и по просьбе находит свое одобрение в ФАНО. На сегодняшний день именно институт формирует государственное задание, а сейчас предлагается в рамках общего КПНИ разрабатывать общее видение проблемы и под нее уже распределять госзадания. Например, получилось, что 90% институтов занимаются созданием новых сортов и гибридов, а вот сопутствующими им технологиями и даже маркетингом – почти никто. Поэтому мы проигрываем западным странам: каждый вуз или институт разрабатывает что-то одно, и у нас не получается рассмотреть все в комплексе. Кроме гибрида обязательно должна быть разработана агротехника его выращивания, хранения и переработки, а также программа продвижения его на рынок. В ином случае он будет просто «похоронен» в никому не интересных отчетах.
Зарубежная компания кроме сорта или гибрида предлагает весь комплекс сопутствующих товаров: удобрения, системы полива, технику и специалистов, которые будут вести контроль. Нет ничего удивительного, что многие руководители хозяйств предпочитают именно зарубежные селекционные достижения, игнорируя отечественные.
Что касается влияния РАН на формирование Федеральной научно-технической программы развития сельского хозяйства на 2017–2025 годы (ФНТП), то не так давно обсуждался проект доклада Президенту и правительству на эту тему [2, 3]. К программам по селекции картофеля и сахарной свеклы, предложенным ФАНО, мы подключились уже на этапе обсуждения и их реализации. Готовятся программы по овощеводству, хранению и переработке и по сельхозтехнике, где, надеюсь, РАН удастся принять участие и на более ранних этапах их проработки, а не только на последнем.
Сейчас формируются советы по стратегии научно-технологического развития России и в том числе по сельскому хозяйству. В совете обязательно треть отводится бизнесу, треть ФОИВ (ФАНО, Минсельхоз, Роспотребнадзор, Россельхознадзор и др.) и треть – непосредственно ученым. Функция советов – отбор перспективных проектов для ФНТП. Есть уже рабочая программа для ФНТП и три утвержденных подпрограммы (в частности, по картофелю). Таким образом, роль РАН в формировании ФНТП должна постепенно возрастать.
Еще один аспект работы ФАНО – создание федеральных центров. Как таковая, инициатива была глобальная и разумная, например, когда решался вопрос по созданию крупного генетического центра на базе Института цитологии и генетики СО РАН. Это одна сторона медали. Но есть и обратная сторона: не все центры стали работоспособными по ряду причин. Пример: берется одна непрофильная организация и соединяется с другой, скажем Южно-Уральский научно-исследовательский институт плодоовощеводства и картофелеводства, станция садоводства, Уральский и Курганский НИИСХ и Уральский научно-исследовательский ветеринарный институт. Сомневаюсь, что эта связка будет эффективной. С одной стороны, объединение произошло по территориальному принципу, но с другой – в нем три субъекта РФ. Не каждому губернатору захочется отдавать объекты на своей территории в ведение другой области. Кроме того, объединены объекты с разной направленностью. Основываясь на собственном опыте, могу сказать: везде, где соединяют ветеринарию с чем-то еще, ветеринария уходит на второй план. У нас ранее было 17 профильных ветеринарных организаций, но они почти все влились в эти центры и большинство постепенно закрылись. Вначале они стали уровнем отдела, который позже сокращают до 1–2 человек. Многие из таких отделов в подвешенном состоянии, думают: сократят или нет? Как в таких условиях вообще можно думать еще и о науке? Формирование научных центров было в некоторых случаях поспешным, не до конца обоснованным. Но, увы, мнение РАН здесь учитывали только на заключительных стадиях.
Системный вопрос для РАН – аспирантура. Идея в том, что выпускники вузов готовят на выходе тематическую квалификационную работу, а потом, в аспирантуре, она уже развивается, наращивается и получается готовая диссертация. Сегодня у нас сильно заформализирован процесс обучения в аспирантуре – раньше изучали три-четыре предмета, а сейчас до сорока. Конечно, времени на исследования уже просто не остается. Но эта проблема не только РАН, а всех образовательных и научных учреждений, где есть аспирантура. К аспирантуре в НИИ сейчас ужесточились требования, увеличился пакет документов для ее сопровождения, что может привести к тому, что многие от подготовки аспирантов вообще откажутся. И пока никаких перемен не ожидается, скорее всего, процесс обучения в аспирантуре и магистратуре в дальнейшем будет только ужесточаться. Требования к качеству определяются обязательствами России в Болонском процессе, к которому наша страна присоединилась в 2003 году. Раньше при отсутствии, например, одного контрольного вопроса по какой-то отдельной дисциплине не воспринималось крупной ошибкой, давалось время на исправление, а сейчас это все оказалось важным поводом изъятия лицензии надзорными органами. Сейчас даже за отсутствие одного слова, не искажающего суть фразы, могут быть наложены крупные взыскания. Все это в перспективе приведет к тому, что через какое время почувствуется нехватка высококвалифицированных кадров уже в самих НИИ.
Многие ученые-аграрии к тому же оказались в фокусе других нововведений. Сейчас особое внимание придают индикаторам научной работы а именно – количеству научных статей. Измерить труд ученого непросто, но пока на сегодняшний день не придумали ничего лучшего.
Сейчас идут попытки создания отечественного индекса научного цитирования, но здесь также ставятся очень высокие требования, чтобы в перспективе он учитывался и за рубежом [4]. Планка тут изначально задана очень высокая, в связи с чем не все идет гладко. В то же время есть разные мнения о том, стоит ли ученым отказываться от публикаций в других базах (Scopus, Web of Science и др.), переключившись только на отечественные. В последнее время качество наших публикаций существенно возросло, поэтому многие наши авторы туда без каких-либо проблем попадают. Другой вопрос, что мы проигрываем в переводе на английский язык, потому что международные базы чаще всего на английском. Позиция многих чиновников такова, что ученый без статей в международных базах – не ученый. Но я хочу подчеркнуть, что работу селекционера действительно сложно измерить индексом Хирша, здесь уместнее говорить о вновь созданных гибридах или исходном материале. Представителям аграрного отделения зачастую сложнее выводить свои исследования на международную орбиту. Вряд ли журнал Nature заинтересуется вопросами выращивания картофеля на Урале, именно поэтому важно не только создание собственного российского индекса научного цитирования, но и включение уже существующих с. – х. изданий в зарубежные базы. А для этого приходится кратно повышать уровень их информационного содержания и их рейтинг в глазах мирового сообщества, что требует длительного времени.
На западе огромные деньги вкладывают в науку, популяризируется государственно-частное партнерство между крупными компаниями и государством. Однако, беря на вооружение этот метод, нам нужно учитывать, что любая наука состоит из фундаментальной науки, поисковой и прикладной (внедрение). Если на стадии исследований или внедрения почти любой бизнес готов подключиться к финансированию, то фундаментальная наука остается за скобками – слишком неопределенные перспективы таких изысканий. Селекционеры и семеноводы тут могут оказаться в выигрыше [5]. Разумно то, что предлагает Минсельхоз в рамках реализации ФНТП: объявить конкурс по проектам, связанным с возделыванием и переработкой картофеля, отобрать 26 проектов. Государство выделит им финансирование, а получать деньги будет бизнес, но только в том случае, если сотрудничает с научной организаций или финансирует их разработки. Также Минсельхоз обещает льготное кредитование и субсидирование таких проектов. Но это только начало пути и выводы еще делать рано.
Как известно, выживают только те особи популяции, которые лучше адаптируются к условиям окружающей среды. Можно провести известную параллель: чем быстрее мы адаптируемся к индексам научного цитирования, фундаментальным исследованиям, к отчетам и т. п., тем лучше для нас самих. И, конечно, при всех реформах нужно обязательно сохранить сложившиеся сегодня научные школы. В этом – залог успешного развития российской науки в будущем. Одну из основных ролей в сохранении научной преемственности, считаю, должна играть Тимирязевская академия, которая сочетает целый ряд сильнейших исследовательских школ и серьезный потенциал теоретической и практической подготовки высококвалифицированных специалистов во всех сферах сельского хозяйства.
Хотелось бы увидеть понимание того, какая наука нужна России в ближайшем будущем? В этом плане развитие аграрной науки вызывает некоторый оптимизм, поскольку органично сочетает в себе все три составляющих и высокий потенциал использования в народном хозяйстве.
Библиографический список
- Распоряжение Федерального агентства научных организаций от 07.03.2018 г. № 51 «Об утверждении кандидатур на должности руководителей научных организаций, подведомственных Федеральному агентству научных организаций» [Электронный ресурс]. URL: http://fano.gov.ru/ru/documents/card/?id_4=67154. Дата обращения: 15.03.18.
- Об утверждении Федеральной научно-технической программы развития сельского хозяйства на 2017–2025 годы [Электронный ресурс]. URL: http://government.ru/docs/29004. Дата обращения: 19.03.18.
- Федеральная научно-техническая программа развития сельского хозяйства на 2017–2025 годы [Электронный ресурс]. URL: http://www.rosinformagrotech.ru/fntp. Дата обращения: 20.03.18.
- Овчинников А. С., Цепляев А. Н., Фомин С. Д. РИНЦ: к чему стремиться? // Известия Нижневолжского агроуниверситетского комплекса: наука и высшее профессиональное образование. 2011. № 2. С. 268–275.
- Клименко Н. Н. Государственно-частное партнерство – самый эффективный путь развития отечественного семеноводства овощных культур // Картофель и овощи. 2018. № 3. С. 2-4.
Об авторе
Донник Ирина Михайловна, доктор биол. наук, академик РАН, вице-президент РАН, куратор работы отделения сельскохозяйственных наук РАН. E-mail: imdonnik@presidium.ras.ru
Prospects of development of the Russian agricultural science
I.M. Donnik, DSc., member of the RAS, vice-president of the RAS, curator of the department of agricultural sciences of the RAS.
E-mail: imdonnik@presidium.ras.ru
Summary: The article describes the current problems and challenges faced by the Russian Academy of Sciences (RAS) in their daily work: the development of programs of FNTP, the modern challenges that lie behind the unification and reorganization of institutions, the participation of scientists in international and Russian bases of scientific citation and public-private partnership as a new form of interaction between science and business.
Keywords: RAS, FANO, RSCI, agricultural education, public-private partnership, science.
